романтичней чем алые паруса
ЧАСТЬ 2
Роза подняла голову от подушки глубоким вечером того же дня и тут же сильно пожалела об этом. Она позвонила в колокольчик и, морщась от топота прислуги и ее же неожиданно противного и громкого голоса, попросила подать кофе, и по возможности сделать это потише. Не поднимаясь с постели, она вспоминала прошедшие сутки. Бал у Капулетти помнился отчетливо. Потом эта встреча в саду, а дальше что-то невероятное – излишняя откровенность во время танцев, побег через балкон, и побег не куда-нибудь, а в курильню. По своему опыту Роза знала, что вспоминать что случилось после того как она оказалась в комнатке под главной залой «веселой кофейни» почти бесполезно, хотя какие-то отрывочные воспоминания всплывали в памяти, например этот безумный путь домой. А еще вспоминался Тибальт. Этот неожиданный собеседник, бравый пират. Его иногда грубоватые шутки и умение задавать простые, но ставящие в тупик вопросы. «Как никто другой». Никто другой на его месте не стал бы слушать, никто другой не прыгнул бы с балкона. Как никто другой улыбался и смотрел в глаза. Как никто другой понимал. Роза была уверена, что вчерашний вечер и все неосторожные слова останутся между ними, и что при новой встречи они не станут прятать друг от друга глаза. «Он уедет и не будет никакой «новой встречи», - оборвала себя Роза.
Принесли кофе. Вместе с чашкой на подносе лежало несколько записок. Сделав глоток, Роза отставила чашку и просмотрела их – ничего интересного. Приглашения на обед, вопросы о самочувствии. Никаких странных писем, писем без подписи или из гостиницы. «Надо ответить Джульетте», - мысленно наметила она себе первое дело. «И, обязательно, поговорить с Эскалом, а то вообразит себе бог знает что».
Как раз в это время в комнату без стука вошел драгоценный супруг. «Если он сейчас закричит на меня, то моя голова просто не выдержит и расколется на части», - грустно подумала Роза.
- ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? - с порога прокричал супруг.
Через некоторое время, крики стихли и герцог, хлопнув дверью, покинул спальню жены.
После этого разговора сил хватило только на короткое письмо Джульетте с плохо завуалированным вопросом о брате. Отправив посыльного, Роза снова уснула.
А на следующий день первым, что она услышала в городе, было то, что Тибальт уже уехал.
Тибальт закинул дорожную сумку за плечо, окинул последним прощальным взглядом небольшой уютный номер в мансарде... и свалил сумку обратно на пол. Нет, так уезжать не хорошо. Такое впечатление, что он снова бежит из Вероны, как последний сопляк. А как же всякие там визиты вежливости? На балу он покрутился не больше часа, да и то... большую часть этого времени терся по углам и торчал на балконе. Надо хотя бы нанести визит Джульетте и ее мужу, вроде как отметиться... Хотя-я... Они его не приглашали. Ладно, будем считать, что он отметился позавчера, и к черту всю эту показную вежливость. Тибальт спустился вниз, бросил на стойку ключи и двинулся было на выход... Но не тут-то было!
- Синьор, вам принесли приглашение утром. Не изволите ли посмотреть?
Капитан с легким удивлением, к которому примешивалось еще какое-то трудноопределимое чувство, взял из рук портье белую карточку с золотыми виньетками по краям. Это действительно было приглашение, от Джульетты, на ужин, сегодня вечером, написанное в самых официальных тонах. Тибальт фыркнул... но решение было уже принято.
- Я, пожалуй, задержусь у вас еще на пару дней.
Утром принесли ответ от Джульетты. Там не было ни слова о Тибальте, зато была просьба быть вечером у них с Ромео. Туда-то Роза и отправилась, как только настал этот самый вечер. Она была частым гостем в особняке Монтекки. Неофициальный тон письма заставил ее не спешить, и поэтому когда она приехала, лакей сообщил, что остальные гости уже приехали и начали трапезу. Присутствие остальных гостей стало для Розы сюрпризом. Пройдя вместе с ним в небольшую гостиную, Роза увидела сидящих за столом Джульетту, Ромео, семейную чету соседей Монтекки и... Тибальта.
Джульетта приветливо улыбнулась подруге и, выпорхнув из-за стола, подбежала, чтобы обнять удивленную Розу, мужчины вежливо встали и приветствовали синьору.
- Что ты стоишь? Садись. - Джульетта указала Розе на стул.- Ты ведь помнишь моего брата? Вы встречались, кажется, на балу.
По ее озорным глазам нельзя было понять, серьезно она говорит или играет. Роза покинула бал, не попрощавшись, возможно, Джульетте известно с кем? Поприветствовав гостей, Роза села на приготовленное ей место, около Тибальта. Гости продолжили прерванный появлением Розы разговор о предстоящем приеме у синьор Х.
- Здравствуйте, синьор. - Роза зачем-то приветствовала его еще раз. - Совсем не ожидала вас здесь увидеть. Я, кажется, должна извиниться перед вами за тот вечер.
Тибальт улыбнулся, но улыбка вышла слегка неловкая. Примерно так же он улыбался на балу, было видно, что здесь он тоже чувствует себя несколько не в своей тарелке.
- Я сам не ожидал себя здесь увидеть... и вас, признаться, тоже. Или наоборот? Может быть, я вообще сюда пришел только потому, что здесь можно было случайно застать вас? - было ясно, что этот вопрос адресовался скорее самому себе, чем Розе, просто мысли вслух. - За что вы, кстати, хотите извиниться? Не помню, чтобы вы совершали что-то предосудительное.
Последняя реплика сопровождалась очередной улыбкой, как бы подчеркивающей, что это просто шутка, и обижаться на нее не стоит.
- Как вы добрались домой? Я беспокоился, что этот сонный тип завезет вас куда-нибудь совсем не туда...
- Добралась... - Роза с уверенностью могла сказать только то, что действительно добралась до дома. Подробности этой поездки ускользали из памяти. - Очень приятно видеть вас снова, - Роза улыбнулась и прибавила, желая подбодрить собеседника, - пожалуйста, не начинайте опять грустить, боюсь, сегодня у меня совсем неподходящие туфли для акробатических трюков.
Шутка вышла слегка неуклюжей. И Роза замолчала. Она тоже начала чувствовать легкую неловкость, но тут к ней с каким-то вопросом обратилась соседка, вынуждая принять участие в обсуждении действительно важных вопросов, а именно костюмированной вечеринки. Бросив пару фраз, Роза снова повернулась к Тибальту.
- Так вас не удивила, светская дама, затащившая незнакомого синьора в курильню? Просто скажите мне, что ни о чем не жалеете и закроем эту тему с извинениями, потому что мне право неловко, я такого себе ни с кем раньше не позволяла.
Тибальт состроил суровую физиономию. Это стоило определенных усилий, не улыбаться при Розе почему-то было очень сложно. И еще ему стоило немалых усилий не заглянуть под стол, чтобы посмотреть, какие на ней туфли и так ли уж они не подходят для акробатических трюков.
- Признаться, я был просто в шоке, синьора. Я столько лет ходил в это дивное заведение, и даже подумать не мог, что там можно встретить вас! Я ужасно жалею, просто ужасно... что у нас не будет возможности наведаться туда снова. Завтра мне все-таки придется покинуть этот город, даже если меня засыплют приглашениями все знакомые, которые еще не успели забыть о факте моего существования.
Роза, кажется, немного оттаяла и собиралась уже что-то ответить... когда неожиданно смахнула со стола вилку неловким движением руки. Тибальт радостно полез под стол, морда у него при этом была как у довольного кота, дорвавшегося до игрушки. Сам он наивно полагал, что его жест вполне сойдет за элементарную галантность, и для прочих сидящих за столом это, пожалуй, действительно было так. Провозившись с вилкой чуть дольше, чем следовало, он наконец вынырнул на поверхность.
- Да, туфельки у вас действительно не слишком подходящие для прыжков с балкона. Как вообще можно ходить на таких каблуках?
В обычной ситуации после такого высказывания с вероятностью 99% должен был следовать удар по морде. Любая женщина была бы возмущена до глубины души... Но он почему-то не видел в Розе женщину, этот момент как-то незаметно отступил на второй план.
Сердито выхватив вилку из рук галантного синьора, Роза демонстративно протерла ее салфеткой, но подоспевший слуга поспешил заменить прибор. "Опять все не так", - да разве потерпела бы она такие слова от кого-то другого? А тут, даже показная сердитость получилась не слишком натуральной.
- Значит, снова море? - вопрос получился скорее грустным утверждением. - А вообще-то, это правильно вы заскучаете тут.
"Заскучаю я тут или не заскучаю, а долг зовет... Я не могу остаться. Даже если бы вдруг захотел" - подумал Тибальт и мысленно же добавил - "Что вряд ли. Нужно совсем свихнуться, чтобы хотеть остаться в Вероне".
Разговор за столом шел в довольно непринужденной манере. Соседка Джульетты рассказывала о каком-то дальнем родственнике, который недавно вернулся из дальних стран и рассказывал всяческие небылицы.
- Ах, это все выдумки, милая Тереза! - сказала Джульетта в своей обычной непосредственной манере, едва в рассказе соседки образовалась небольшая пауза. - Зачем вы их нам пересказываете? В этой комнате присутствует человек, который сам может поведать много интересного, и не слухи, а чистую правду. Так ведь, брат?
- Действительно, синьор Тибальт, расскажите, где вы были все это время, чем вы занимались? - подхватила джульеттина соседка, немедленно навострив ушки. Другие разговоры тут же стихли и все с плохо скрываемым интересом уставились на Тибальта.
Капитан мысленно выругался, он так и знал, что этот момент наступит, и обязательно будет неподходящим.
- О, я боюсь разочаровать вас, - ответил он, нарисовав на своей физиономии самое небрежно-скучающее выражение, на которое только был способен. - Я слышал множество занятнейших слухов о себе в городе... все они гораздо интереснее правды. Вы так уж уверены, что хотите ее услышать?
«Да!», «Да!» - донеслось со всех сторон - «Не скромничайте, синьор, я уверен, вам есть что рассказать».
- Что ж, извольте: я самый обыкновенный торговец, вожу туда-сюда всякую ерунду на собственной шхуне, общаюсь в основном с купцами, а вовсе не с алхимиками и пиратами, как шепчутся в городе. Впрочем, с пиратами пересекаться пару раз приходилось... Не могу сказать, что эти встречи оставили о себе приятное впечатление.
- А этот шрам — свидетельство одной из них? - полюбопытствовала Джульетта.
- Нет, это память о бурной молодости, - лаконично ответил Тибальт.
- О войне, я полагаю? - уточнил Ромео.
- Да, - ответил Тибальт еще лаконичнее. У него не было ни малейшего желания развивать эту тему. Терзающие его собеседники поняли это и, удовлетворившись подтверждением хотя бы одного из бродивших по городу слухов, переключились на другие темы, оставив капитана в покое. Во всяком случае, на какое-то время. Монтекки общались со своими соседями, а Тибальт с Розой развлекали друг друга. Они больше не возвращались в разговорах ни к курильне, ни к отъезду Тибальта. Забывая делать вид, что ей интересны и другие гости, Роза болтала только с капитаном, тот, пожалуй, был не против. Хотя остальные гости тоже не скучали, обсуждая чей-то новый особняк.
Тибальт уже решил, что совсем отвертелся от бесед с хозяевами дома... Но не тут-то было!
- Как вы находите мою дочь, братец? - игриво поинтересовалась Джульетта.
(К этому моменту все уже переместились в гостиную, ужин был окончен и гости уже прикидывали, не пришло ли время откланяться.)
- Очаровательной и очень похожей на вас, - лаконично ответил Тибальт. Этот вопрос был ему неприятен, в нем был какой-то намек... это раздражало.
- Да? - Джульетта сделала бровки домиком. - А вот матушка утверждает, что она просто копия Ромео, те же глаза и форма губ... кровь Монтекки оказалась сильнее нашей.
Тибальт вымученно улыбнулся в ответ, беседа завяла и минут через двадцать капитан, с трудом уже скрывающий хмурость, вежливо распрощался с хозяевами дома.
Иногда Розе начинало казаться, что в поступках Джульетты есть смысл, что ей не чуждо понятие логики, но подруга всегда умудрялась убедить ее в обратном. «Чего она хотела добиться этими словами?... И почему это так задело меня?» - спросила себя Роза.
Посидев немного в комнате с остальными, Роза так и не смогла заставить себя подключиться к общей беседе, поэтому прошло не больше получаса, как она уже вышла из особняка и направилась к тому месту, где оставила свою карету. Подойдя ближе, она заметила около решетки знакомый силуэт, шагнувший к ней из темноты.
- Мне почему-то кажется, что вы вовсе не капитан торговой шхуны, а самый настоящий пират. - Сказала Роза Тибальту с улыбкой. - Я бы вас с удовольствием подвезла, но это, пожалуй, будет слишком быстро.
- Вы проницательны, даже слишком, - Тибальт изобразил улыбку, этот клятый ужин оставил отвратительный осадок, если бы рядом не было Розы, все было бы совсем печально. - Хотите растянуть время и выпытать у меня пару страшных тайн и карту сокровищ, зарытых на необитаемом острове под трупом старого пирата? Тогда мы можем пройтись до вашего особняка пешком... Если это вас не смущает, конечно. И если вы не боитесь смутить окружающих.
Путь до дома занял еще больше времени, чем мог бы, потому что Роза повела Тибальта в обход. Смутить кого-то ночью было сложно - улицы были пусты и темны. Постепенно настроение у обоих снова улучшилось. Можно было слышать их смех. В какой-то момент они принялись даже рисовать прутиком на земле карту и отмечать на ней острова.
И хотя Роза оттягивала этот момент, в конце концов, они все-таки оказались перед воротами ее особняка. Роза заметила, что в одной из комнат - кабинете герцога - горит свет. Вздохнув, Роза взглянула на своего провожатого.
- Теперь точно, прощайте, - как не хотелось его отпускать сегодня вечером и вообще из Вероны. - Если надумаете посетить «веселую кофейню», то имейте в виду, что у вас есть спутница.
Розе попыталась сделать прощание как можно более легким, ей не хотелось расстраивать капитана
Не раз в подобных ситуациях Тибальт не задумываясь врал, что он обязательно вернется, что он до конца дней своих будет помнить очередные томные глаза очередной красотки, что будет писать, любить... и забывал о своих словах и той самой красотке, едва ступив на палубу. Но на этот раз все было не так, как обычно.
- Вряд ли я когда-нибудь вернусь в этот город, - прямо сказал он, глядя в глаза загрустившей синьоре. - Передавайте привет хозяину нашей "веселой кофейни", когда снова заглянете туда. И...
Он примолк на секунду и продолжил.
- Я хочу чтобы вы знали, что только благодаря вам я не жалею о тех нескольких днях, что потратил на Верону. И вы так и не сводили меня, дикаря, в театр... Жаль. Ладно. Прощайте, Роза. - он бросил взгляд на освещенное окно. - Вас ждут.
Роза тоже обернулась к освещенному окну. А когда она повернулась обратно, то увидела, что Тибальт уже идет прочь. - Я тоже... - она не успела сказать, да и не знала точно как выразить то, что она тоже совсем не пожалела об этих встречах.
В этот раз он действительно уехал, Роза не постеснялась послать с утра мальчика-слугу в гостиницу.
Однажды, Роза зашла в «веселую кофейню», но как-то там в этот раз все было не так. Не понимая зачем, она сменила туфли на более удобные и начала подумывать о том, чтобы отправить сына в военное-морское училище, в общем, явно и неявно, сознательно и несознательно мысли ее все время возвращались к нему. Он ясно сказал, что не вернется и Роза не ждала, просто помнила.
Дверь скрипнула, кто-то сунулся в каюту. Капитан злобно шикнул, не оборачиваясь и продолжая выводить немного неровные строчки. Дверь понимающе захлопнулась. За ней возились, переговаривались, пошло ржали, в полный голос призывали друг друга к тишине - и снова ржали. Тибальт не выдержал, в два шага подлетел к двери и резко ее распахнул, вспугнув стайку любопытствующих.
- Вам что, заняться больше нечем?! - рявкнул он во весь голос. - Вышвырну к чертям половину команды в ближайшем же порту. Бездельники! А ну марш по местам, и не лезьте ко мне ближайшие полчаса.
Тибальт с досадой захлопнул дверь, вернулся за стол, прислушался... Снаружи было тихо. Команда в последнее время вела себя подозрительно - за спиной капитана заключались какие-то непонятные пари, а когда он оборачивался, все сразу же делали невинные лица и принимались с подчеркнутым усердием заниматься своими делами.
Тибальт вздохнул и вернулся к письму.
Лист был почти чистым - три с половиной строчки, оборванное на середине предложение... и еще пять скомканных листков под столом. Он просто не знал, как выразить то, что хочется. Да и что ему хочется сказать? Справиться о погоде и птичках, о здоровье герцога и последних сплетнях? В пафосных выражениях расписать морские просторы? Святой Франциск, какая муть! Все это не важно и не имеет значения, стоит ли ради этого переводить бумагу и писать замужней женщине, компрометируя ее и ставя себя в странное положение. Нет. На самом деле ему и сказать-то ей нечего, просто хочется получить ответ. Любой ответ, не важно, хоть в полторы строчки. Обменяться сигналами - "я где-то есть и помню о вас". Что ж, так и напишем.
Тибальт скомкал очередной лист, взял новый и принялся строчить. Через две минуты письмо было готово. Оно было очень коротким.
"Я прошу прощения за эту глупую записку. Мне просто хочется убедиться, что вы живы, Верону не сдуло пролетным ураганом и у вас все в порядке. Не сочтите за труд, черкните пару строк. Человек, который доставил эту записку, подождет вашего ответа и отвезет его мне.
Т.К."
Целью их плавания на этот раз была Венеция, что было как нельзя более кстати. Едва они вошли в порт, Тибальт взял за шкирку юнгу (как самого бесполезного члена экипажа), вручил ему записку и велел немедленно отправляться в Верону. Что? Деньги? На, держи (в загребущие лапы юноши перекочевал приятно позвякивающий кожаный мешочек). Передашь записку по такому-то адресу, синьоре Розе, лично в руки. Как-как... как угодно, что-нибудь выдумаешь. Но только лично, понял? Если записка уйдет налево... И нечего скалиться, мерзавец! Что это, кстати, за разговоры пошли за моей спиной в последнее время?.. Эй! Куда рванул?
Юнга мгновенно затерялся в наполняющей порт толпе... Тибальт только усмехнулся ему вслед.
Дни в Вероне тянулись однообразно и скучно. С отъездом Тибальта как будто захлопнулось окно, из которого дул свежий ветер. Роза придумывала себе занятия и ни с кем не делилась своими чувствами. «Это ужасно глупо, думать о ком-то, кто наверняка забыл тебя. А ведь когда-то я слыла одной из самых благоразумных девушек Вероны», - говорила себе Роза, вновь и вновь представляя капитана на его корабле, отдающего приказы команде. Или вспоминая поход в курильню или еще что-то.
Однажды на выходе из особняка к ней подскочил сомнительного вида подросток и быстро сунул в руки смятый конверт. «Прочтите!», - строго потребовал он. Роза растерялась, но что-то во внешности этого мальчишки напомнило о море, и она достала письмо. С первой же строчки дыхание перехватило, и рука непроизвольно потянулась к ограде, ища опоры. Этого не могло быть! Как же она этого желала. Просто весточки, да жив и помнит.
«Ответ!» - так же строго, потребовал парень, едва она подняла глаза от листка бумаги.
- Идем!
Велев на кухне покормить сомнительного гонца, Роза поднялась в свою комнату. «Т.К… Сомнений быть не может!» - сердце колотилось. Перечитав еще раз записку, Роза как будто услышала его голос и увидела чуть смущенную улыбку. Ей не с кем было разделить эту радость. «Не «не с кем», а незачем!» - поправила себя Роза и села писать ответ.
«Вы даже не представляете, как приятно удивило меня Ваше послание. Теперь я знаю, что вы тоже помните обо мне. Конечно, Верона еще стоит, за нее можете не беспокоиться. И у меня все хорошо, насколько это возможно. У вас ведь тоже все в порядке? Я очень на это надеюсь. Вы необыкновенный, удивительный человек и у вас все должно быть хорошо. Я бы хотела узнать больше, но понимаю, у вас просто нет времени все это мне расписывать. Удачи, и огромное спасибо за весточку.
Надеюсь на ответ, Р.М.»
Роза отдала письмо мальчишке и в тот же миг, против воли, начала ждать ответа. Теперь она старалась чаще выходить из дома одна, отдала распоряжение привратникам сразу же посылать за ней, кто бы ни пришел. Она получила новое письмо так же с мальчишкой, только почему-то с другим, в течение следующего месяца. А потом еще одно и следующее. Теперь было условлено, что гонец просто оставляет письмо у хозяина «веселой кофейни», а Роза забирает его, когда оказывается там. Письма становились длиннее и ответы Розы тоже делались все длиннее. Но как подолгу приходилось ждать каждого нового конверта! Это продолжалось почти год. И ни в одном письме не было ничего, что говорило бы о том, что они больше чем просто друзья.
Эта странная переписка затянулась на целый год, он и подумать не мог, что так получится, когда писал ту первую короткую записку. В каждом порту у него были хорошие знакомые и просто доверенные люди, и почти из каждого порта он отправлял ей новое послание, каждый раз подписывая — Марсель, Сингапур, Нью Провиденс. Он завел манеру оставлять на листах небольшие небрежные рисунки (если на них еще оставалось место). Обычно это были кусочки тех самых городов, откуда он отправлял свои послания, какие-нибудь колоритные аборигены, уголки рынков, площадей и тому подобная ерунда. К концу этого странного года нахальный юнга приобрел практически официальный статус гонца на полставки, чем был страшно доволен - курьерские услуги хорошо оплачивались, и к тому же служили неиссякаемым источником для баек, которые обычно травились шепотом в разных укромных уголках корабля, под понимающее хихиканье и когда капитана не было поблизости. Пари уже никто не заключал, все просто мирно ждали неминуемой развязки этой "романтической истории".
Прошел ровно год. Снова был конец августа и все вокруг, точно так же, как и год назад, неуловимо пахло надвигающейся осенью. Они снова были в Венеции и юнга снова скакал в Верону с небольшим приятно позвякивающим мешочком и очередным посланием. На этот раз оно было коротким, почти таким же коротким, как в самый первый раз.
"Я совсем рядом, в Венеции. Мы застряли здесь как минимум на неделю, я мог бы заглянуть в Верону на день-другой. Если вы хотите этого, конечно.
Т."
У Розы появилось новое хобби - находить на заведенной по такому случаю карте, города и места, упомянутые в письмах. Было очень тепло и приятно, видеть эти маленькие точки и знать, что где-то там, далеко-далеко, есть человек, который помнит о ней. Розе казалось, что она проживает сразу две жизни — одна скучную и пустую тут, в Вероне, и вторую, полную путешествий, необычных встреч и новых впечатлений, свободную. Вторую она проживала, читая письма и рассматривая картинки. Одно время она тоже пыталась рисовать шаржи на людей, которых мог бы помнить Тибальт, но получалось плохо, и когда Тибальт перепутал нарисованного Лоренцо с Меркуцио, Роза перестала рисовать.
Джульетта пригласила Розу на пикник - День рождения ее дочери, на нем будет объявлено о ее помолвке. "Значит прошел год", - поняла Роза. Буквально через несколько дней Розу нашел уже знакомый ей посыльный, увидев, какой это тонкий конверт, Роза испугалась, ожидая самого страшного: "Не пишите мне больше" или "Я ранен. Прощайте". Побледнев, Роза поспешно распечатала его и прочла. Потом перечитала еще раз. Ответ она подписала на том же листе "Очень. Р."
Прикинув, сколько займет путь в Венецию у посыльного, и умножив это время на два, Роза начала ждать. Что они скажут друг другу, как посмотрят? "Да, не забыл, но..." Все эти дни она не находила себе места и не знала, чего ждать от этой встречи.
Тибальт шагал по улицам Вероны, в длинном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза. Ему хотелось немного подшутить над Розой, притворившись собственным посыльным. В кармане грелся запечатанный конверт со сложенным вдвое листом. Пустым листом, на этот раз "письмо" было чистой бутафорией. Еще вчера эта идея казалась такой забавной... А сегодня его одолевал непонятный мандраж, какой-то томный страх - давно забытое, а может быть и никогда не пробованное раньше, а потому раздражающее чувство. Где-то на середине пути он обнаружил, что конверт безнадежно изуродован и смят какой-то таинственной силой... Неужели его собственной рукой? Это прошло мимо сознания. Тибальт с раздражением швырнул ненужную больше бумагу на мостовую и ускорил шаг. Сбросил капюшон с лица. Шутить больше не хотелось, а хотелось сделать один, огромный шаг, чтобы весь оставшийся путь разом оказался пройденным, а заодно перешагнуть через все эти первые взгляды, нелепый обмен приветствиями и прочие тягостные глупости, связанные со встречей двух почти незнакомых людей, которые целый год не видели друг друга.
Одновременно почему-то хотелось идти как можно медленнее, плутать по улицам, но все-таки дойти... потом, позже, когда-нибудь. Чего не хотелось, так это развернуться и уйти, убраться к чертовой матери, никого не предупредив, и никогда не возвращаться. Этого не хотелось совершенно.
Он знал, где Роза обычно пересекается с его посланником, и шел туда - в их незабвенную "веселую кофейню". Это было дивное место, запечатанное послание совершенно спокойно можно было оставить хозяину и уехать, не дожидаясь адресата лично. И при этом быть уверенным, что оно не попадет в чужие руки и ничьи любопытные глаза не прочтут его. А еще там всегда можно было встретить нужного человека... Правда, сейчас было уже за полночь. Роза наверняка спит и придется ждать до утра, пытаясь убить время разговорами с хозяином, потому что заснуть все равно не получится. А время будет тянуться до утра... черт знает сколько будет тянуться, и к рассвету он будет уже совершенно никакой этого от выматывающего ожидания.
Тибальт толкнул знакомую дверь и погрузился в пропитанный запахом кофе и всяческих подозрительных "специй" полумрак.
В спальню Розы заглянул запыхавшийся мальчишка, тот, который работал в «веселой кофейне». Роза давно уже оплачивала его услуги как курьера, его знали и пропускали привратники. Она еще не ложилась, спать совершенно не хотелось.
- Прибыл! - с порога, ничего не объясняя, заявил он. И выбежал.
Роза вскочила с кресла и замерла. "Что делать?" - почему то именно сейчас ей стало особенно страшно. Она так ждала, а теперь топталась в нерешительности. Значит сейчас он там, в «веселой кофейне», возможно, пьет кофе и ждет ее.
Роза накинула плащ и, стараясь не шуметь, выглянула в коридор. Ни под одной дверью не было ни полоски света. Посыльного в коридоре, конечно, тоже.
Путь до кофейни, казалось, занял целую вечность и всю дорогу, Роза не знала, что скажет ему. Чего она ждет от этой встречи, зачем стремится туда.
Когда она вошла в заведение, то выглядела такой взволнованной, что старик только подняв на нее глаза, поспешил сказать: "В вашей обычной комнате».
Роза сразу направилась туда. Подойдя к двери из-за которой не было слышно ни звука, она в последний раз замерла и, осознав, что все равно не сможет успокоить бешеного ритма сердца и решить, что сказать, положила дрожащую руку на ручку двери, глубоко вдохнула и нажала. Дверь легко отворилась, и Роза зашла в комнату. На столе стояла турка, от нее в комнате приятно пахло кофе. Он сидел спиной и, похоже, не услышал открываемой двери.
- Добрый вечер...
Тибальт обернулся на голос и встал ей навстречу. Пусть он и ждал ее вроде бы каждое мгновение, все равно Роза ухитрилась застать его врасплох. Все эти глупые надежды, что желаемое может случиться вот прямо сейчас, несмотря на откровенно неурочное время... все это было в прошлом, там же, где и старая детская влюбленность в Джульетту. Он давно уже привык к мысли, что такого просто не бывает. И сейчас готовился ждать Розу до утра. А то и до полудня.
А она пришла сейчас. Глубокой ночью, одна. Может быть, даже удрав через балкон. Тибальт улыбнулся, представив эту картину, и шагнул ей на встречу.
- Добрый... Доброй ночи. Как вы... неожиданно. Я не ждал вас... В смысле, не ждал прямо сейчас.
Он отчего-то чувствовал себя неловко, как неподготовленный школяр на экзамене.
- Ах, вы не ждали меня? Что ж тогда я пожалуй пойду! - Роза развернулась и сделала вид, что действительно собирается выйти из комнаты. Это была обыкновенная шутка, из серии тех, что он сам так любил откалывать по временам, и все же Роза с удивлением чувствовала, как внутри поднимается самая настоящая, какая-то детская обида. Он не ждал, видите ли! Он тут кофе пил и никого не ждал!
- Нет! - Тибальт рванул за ней. - Стойте! Куда же вы... Я совсем не то хотел сказать.
Он перехватил ее ладонь, совершенно импульсивно, не задумываясь над тем что делает — лишь бы не убежала, обидчивая такая — оказался неожиданно близко... и с удивлением обнаружил, что целует ее. Отстранился, в легкой панике, ожидая то ли удара по морде, то ли попытки перевести все в шутку... Но Роза смотрела на него как-то совсем не так, не как озадаченный странным поведением друг, скорее, она была похожа на девочку, у которой отобрали недоеденное пирожное. И которая, черт возьми, намерена получить его обратно! Она встала на носочки и потянулась к его губам...
Через несколько минут Тибальт отстранился от нее снова. Как это все интересно, однако... Похоже, только он до самого последнего мгновения и пытался убеждать себя, что ждет просто очень близкого и теплого друга. А Роза гораздо менее склонна к самообману. «Открытие» было весьма сомнительным, тем не менее ему требовалось некоторое время, чтобы его переварить. Что теперь делать-то? Как себя с ней вести? Хотелось бы как раньше, но... Роза смотрела на него — и на глазах менялась в лице. В какой-то момент он понял, что если сейчас, немедленно не сделает что-то правильное, то она просто уйдет не прощаясь. Или не уйдет, но между ними вырастет невидимая стена и никогда уже ничего не будет как раньше. Он подхватил ее и закружил по комнате, смеясь от счастья и общего обалдения, Роза пискнула от неожиданности, Тибальт споткнулся о подушку и упал на спину, не выпуская ее из объятий и продолжая смеяться. Какое-то время по комнате летали подушки и смешинки, последние постоянно попадали кому-нибудь в рот и провоцировали взрывы шального веселья. Потом все успокоилось.
Хозяин кофейни отлип ухом от двери и на цыпочках удалился, шикнув по дороге на слугу, который сунулся было к гостям с предложением испить кофию нового сорта, завезенного буквально вчера.
Неизвестно, какие картины рисовало старику его искушенное воображение, но оно явно опережало события. Роза и Тибальт провели ночь в разговорах. Лежа на мягких подушках, гладя друг друга по волосам, не размыкая надолго объятий, прерываясь нередко на поцелуи, они рассказывали друг другу о том, как каждый провел это время. О том, что значила эта встреча. И обо всем, что казалось важным. В их распоряжении было слишком мало времени и они оба не хотели растрачивать его на ерунду — запомнить друг друга, наслушаться разных историй, связанных друг с другом, сохранить в памяти звучание голоса, сейчас только это и было важно. Ведь неизвестно, когда удастся встретиться снова, и удастся ли вообще. Единственное, о чем Роза не решалась его спросить - это когда он уедет. Ведь если не знать, то можно думать, что никогда.
Но на самом деле все хорошее, конечно, кончается, рано или поздно.
- Не пора ли нам выбираться из этого подземелья и пойти перекусить, хотя бы просто наверх, в кофейню? - может это было не слишком романтично, но Роза действительно проголодалась, к тому же они засиделись. Не прятаться же тут вечно, в самом деле.
Тибальт и сам уже был не прочь чего-нибудь пожевать, но для этого нужно было отрываться от Розы, выбираться из этой уютной норки, тащиться куда-то наверх... Ему было смертельно неохота все это делать, к тому же он просто стеснялся озвучивать вслух неромантические требования своего желудка. А вдруг Роза обидится? У них так мало времени друг на друга, а он думает о какой-то еде... Розина непосредственная практичность позабавила его, она вообще сплошь и рядом выдавала такие забавные и естественные реакции, без примеси дурацкого женского кокетства.
В кофейне было пусто. Пять утра, ночные посетители уже разошлись, а дневные еще не проснулись. Вместе с утром пришел не только голод (утолить который не составило проблемы), но и тоска, потому что внешний мир продолжал катиться своей дорогой, и нужно было под него подстраиваться - проводить Розу домой, а самому тащиться на постоялый двор... или сразу брать лошадь и возвращаться в Венецию, потому что еще один день ровным счетом ничего не даст. Он точно так же закончится. Тибальт оторвался от задумчивого созерцания кофейной гущи на дне чашки и повернулся к Розе.
- Вы еще не забыли тот балкон?
- Конечно нет, - странный вопрос.
Все это время Роза по-прежнему старалась не думать о том, что с каждой минутой все ближе и ближе подкрадывается время, когда придется снова говорить: "Прощай". Этот вопрос о балконе прозвучал как-то необычно серьезно. "Значит, все-таки сегодня... Только причем здесь балкон?"
- Вам надо уезжать?
- Я могу остаться еще на день. Или даже на два... Но зачем? Все равно я уеду, а вы останетесь. Хотя... Какие на вас сейчас туфли? - Тибальт улыбнулся, и улыбка получилась немного безумная. - Не желает ли благородная синьора прокатиться с ветерком до Испании, скажем? Там так хорошо в это время года... и еще у меня там дом. В котором я, правда, не слишком часто бываю. Но уж во всяком случае чаще, чем в Вероне.
"И мужа вашего там нет", - закончил Тибальт про себя.
Эти слова прозвучали как выстрел. Роза замерла. Первой мыслью было - он не это имел в виду! Ты не так все поняла! Но Тибальт не пытался себя поправить, не извинялся, напротив, выглядел серьезным. Розе не потребовалось взвешивать все За и Против. Ответ был очевиден.
- Да! И туфли на мне самые подходящие! - конечно, она этого хотела. Хотя никогда не позволяла себе даже мечтать. - Если, конечно, вы тоже этого хотите.
По улицам Вероны бродили одни только сонные кошки, а двое всадников уже неслись прочь от городских стен, по дороге, ведущей в Венецию. Позади в канаве остывал труп подосланного герцогом соглядатая. Тибальту даже не пришлось особенно стараться, соглядатай уже был отравлен (иногда причиной смерти может стать маленькая чашечка кофе, опрометчиво заказанная в незнакомом месте), его оставалось только добить. А на следующий день они были уже в открытом море и на всех парусах летели прочь от берегов Италии. За спиной оставались старые мороки и светская жизнь, герцогская корона и орава самодовольных родственников, деньги, положение и ясное будущее. И скука, скука, беспросветная скука. Впереди не было ничего, кроме горсти разноцветных стеклышек... Слишком мало для серьезного взрослого человека. Но кого это волнует?
Роза подняла голову от подушки глубоким вечером того же дня и тут же сильно пожалела об этом. Она позвонила в колокольчик и, морщась от топота прислуги и ее же неожиданно противного и громкого голоса, попросила подать кофе, и по возможности сделать это потише. Не поднимаясь с постели, она вспоминала прошедшие сутки. Бал у Капулетти помнился отчетливо. Потом эта встреча в саду, а дальше что-то невероятное – излишняя откровенность во время танцев, побег через балкон, и побег не куда-нибудь, а в курильню. По своему опыту Роза знала, что вспоминать что случилось после того как она оказалась в комнатке под главной залой «веселой кофейни» почти бесполезно, хотя какие-то отрывочные воспоминания всплывали в памяти, например этот безумный путь домой. А еще вспоминался Тибальт. Этот неожиданный собеседник, бравый пират. Его иногда грубоватые шутки и умение задавать простые, но ставящие в тупик вопросы. «Как никто другой». Никто другой на его месте не стал бы слушать, никто другой не прыгнул бы с балкона. Как никто другой улыбался и смотрел в глаза. Как никто другой понимал. Роза была уверена, что вчерашний вечер и все неосторожные слова останутся между ними, и что при новой встречи они не станут прятать друг от друга глаза. «Он уедет и не будет никакой «новой встречи», - оборвала себя Роза.
Принесли кофе. Вместе с чашкой на подносе лежало несколько записок. Сделав глоток, Роза отставила чашку и просмотрела их – ничего интересного. Приглашения на обед, вопросы о самочувствии. Никаких странных писем, писем без подписи или из гостиницы. «Надо ответить Джульетте», - мысленно наметила она себе первое дело. «И, обязательно, поговорить с Эскалом, а то вообразит себе бог знает что».
Как раз в это время в комнату без стука вошел драгоценный супруг. «Если он сейчас закричит на меня, то моя голова просто не выдержит и расколется на части», - грустно подумала Роза.
- ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? - с порога прокричал супруг.
Через некоторое время, крики стихли и герцог, хлопнув дверью, покинул спальню жены.
После этого разговора сил хватило только на короткое письмо Джульетте с плохо завуалированным вопросом о брате. Отправив посыльного, Роза снова уснула.
А на следующий день первым, что она услышала в городе, было то, что Тибальт уже уехал.
Тибальт закинул дорожную сумку за плечо, окинул последним прощальным взглядом небольшой уютный номер в мансарде... и свалил сумку обратно на пол. Нет, так уезжать не хорошо. Такое впечатление, что он снова бежит из Вероны, как последний сопляк. А как же всякие там визиты вежливости? На балу он покрутился не больше часа, да и то... большую часть этого времени терся по углам и торчал на балконе. Надо хотя бы нанести визит Джульетте и ее мужу, вроде как отметиться... Хотя-я... Они его не приглашали. Ладно, будем считать, что он отметился позавчера, и к черту всю эту показную вежливость. Тибальт спустился вниз, бросил на стойку ключи и двинулся было на выход... Но не тут-то было!
- Синьор, вам принесли приглашение утром. Не изволите ли посмотреть?
Капитан с легким удивлением, к которому примешивалось еще какое-то трудноопределимое чувство, взял из рук портье белую карточку с золотыми виньетками по краям. Это действительно было приглашение, от Джульетты, на ужин, сегодня вечером, написанное в самых официальных тонах. Тибальт фыркнул... но решение было уже принято.
- Я, пожалуй, задержусь у вас еще на пару дней.
Утром принесли ответ от Джульетты. Там не было ни слова о Тибальте, зато была просьба быть вечером у них с Ромео. Туда-то Роза и отправилась, как только настал этот самый вечер. Она была частым гостем в особняке Монтекки. Неофициальный тон письма заставил ее не спешить, и поэтому когда она приехала, лакей сообщил, что остальные гости уже приехали и начали трапезу. Присутствие остальных гостей стало для Розы сюрпризом. Пройдя вместе с ним в небольшую гостиную, Роза увидела сидящих за столом Джульетту, Ромео, семейную чету соседей Монтекки и... Тибальта.
Джульетта приветливо улыбнулась подруге и, выпорхнув из-за стола, подбежала, чтобы обнять удивленную Розу, мужчины вежливо встали и приветствовали синьору.
- Что ты стоишь? Садись. - Джульетта указала Розе на стул.- Ты ведь помнишь моего брата? Вы встречались, кажется, на балу.
По ее озорным глазам нельзя было понять, серьезно она говорит или играет. Роза покинула бал, не попрощавшись, возможно, Джульетте известно с кем? Поприветствовав гостей, Роза села на приготовленное ей место, около Тибальта. Гости продолжили прерванный появлением Розы разговор о предстоящем приеме у синьор Х.
- Здравствуйте, синьор. - Роза зачем-то приветствовала его еще раз. - Совсем не ожидала вас здесь увидеть. Я, кажется, должна извиниться перед вами за тот вечер.
Тибальт улыбнулся, но улыбка вышла слегка неловкая. Примерно так же он улыбался на балу, было видно, что здесь он тоже чувствует себя несколько не в своей тарелке.
- Я сам не ожидал себя здесь увидеть... и вас, признаться, тоже. Или наоборот? Может быть, я вообще сюда пришел только потому, что здесь можно было случайно застать вас? - было ясно, что этот вопрос адресовался скорее самому себе, чем Розе, просто мысли вслух. - За что вы, кстати, хотите извиниться? Не помню, чтобы вы совершали что-то предосудительное.
Последняя реплика сопровождалась очередной улыбкой, как бы подчеркивающей, что это просто шутка, и обижаться на нее не стоит.
- Как вы добрались домой? Я беспокоился, что этот сонный тип завезет вас куда-нибудь совсем не туда...
- Добралась... - Роза с уверенностью могла сказать только то, что действительно добралась до дома. Подробности этой поездки ускользали из памяти. - Очень приятно видеть вас снова, - Роза улыбнулась и прибавила, желая подбодрить собеседника, - пожалуйста, не начинайте опять грустить, боюсь, сегодня у меня совсем неподходящие туфли для акробатических трюков.
Шутка вышла слегка неуклюжей. И Роза замолчала. Она тоже начала чувствовать легкую неловкость, но тут к ней с каким-то вопросом обратилась соседка, вынуждая принять участие в обсуждении действительно важных вопросов, а именно костюмированной вечеринки. Бросив пару фраз, Роза снова повернулась к Тибальту.
- Так вас не удивила, светская дама, затащившая незнакомого синьора в курильню? Просто скажите мне, что ни о чем не жалеете и закроем эту тему с извинениями, потому что мне право неловко, я такого себе ни с кем раньше не позволяла.
Тибальт состроил суровую физиономию. Это стоило определенных усилий, не улыбаться при Розе почему-то было очень сложно. И еще ему стоило немалых усилий не заглянуть под стол, чтобы посмотреть, какие на ней туфли и так ли уж они не подходят для акробатических трюков.
- Признаться, я был просто в шоке, синьора. Я столько лет ходил в это дивное заведение, и даже подумать не мог, что там можно встретить вас! Я ужасно жалею, просто ужасно... что у нас не будет возможности наведаться туда снова. Завтра мне все-таки придется покинуть этот город, даже если меня засыплют приглашениями все знакомые, которые еще не успели забыть о факте моего существования.
Роза, кажется, немного оттаяла и собиралась уже что-то ответить... когда неожиданно смахнула со стола вилку неловким движением руки. Тибальт радостно полез под стол, морда у него при этом была как у довольного кота, дорвавшегося до игрушки. Сам он наивно полагал, что его жест вполне сойдет за элементарную галантность, и для прочих сидящих за столом это, пожалуй, действительно было так. Провозившись с вилкой чуть дольше, чем следовало, он наконец вынырнул на поверхность.
- Да, туфельки у вас действительно не слишком подходящие для прыжков с балкона. Как вообще можно ходить на таких каблуках?
В обычной ситуации после такого высказывания с вероятностью 99% должен был следовать удар по морде. Любая женщина была бы возмущена до глубины души... Но он почему-то не видел в Розе женщину, этот момент как-то незаметно отступил на второй план.
Сердито выхватив вилку из рук галантного синьора, Роза демонстративно протерла ее салфеткой, но подоспевший слуга поспешил заменить прибор. "Опять все не так", - да разве потерпела бы она такие слова от кого-то другого? А тут, даже показная сердитость получилась не слишком натуральной.
- Значит, снова море? - вопрос получился скорее грустным утверждением. - А вообще-то, это правильно вы заскучаете тут.
"Заскучаю я тут или не заскучаю, а долг зовет... Я не могу остаться. Даже если бы вдруг захотел" - подумал Тибальт и мысленно же добавил - "Что вряд ли. Нужно совсем свихнуться, чтобы хотеть остаться в Вероне".
Разговор за столом шел в довольно непринужденной манере. Соседка Джульетты рассказывала о каком-то дальнем родственнике, который недавно вернулся из дальних стран и рассказывал всяческие небылицы.
- Ах, это все выдумки, милая Тереза! - сказала Джульетта в своей обычной непосредственной манере, едва в рассказе соседки образовалась небольшая пауза. - Зачем вы их нам пересказываете? В этой комнате присутствует человек, который сам может поведать много интересного, и не слухи, а чистую правду. Так ведь, брат?
- Действительно, синьор Тибальт, расскажите, где вы были все это время, чем вы занимались? - подхватила джульеттина соседка, немедленно навострив ушки. Другие разговоры тут же стихли и все с плохо скрываемым интересом уставились на Тибальта.
Капитан мысленно выругался, он так и знал, что этот момент наступит, и обязательно будет неподходящим.
- О, я боюсь разочаровать вас, - ответил он, нарисовав на своей физиономии самое небрежно-скучающее выражение, на которое только был способен. - Я слышал множество занятнейших слухов о себе в городе... все они гораздо интереснее правды. Вы так уж уверены, что хотите ее услышать?
«Да!», «Да!» - донеслось со всех сторон - «Не скромничайте, синьор, я уверен, вам есть что рассказать».
- Что ж, извольте: я самый обыкновенный торговец, вожу туда-сюда всякую ерунду на собственной шхуне, общаюсь в основном с купцами, а вовсе не с алхимиками и пиратами, как шепчутся в городе. Впрочем, с пиратами пересекаться пару раз приходилось... Не могу сказать, что эти встречи оставили о себе приятное впечатление.
- А этот шрам — свидетельство одной из них? - полюбопытствовала Джульетта.
- Нет, это память о бурной молодости, - лаконично ответил Тибальт.
- О войне, я полагаю? - уточнил Ромео.
- Да, - ответил Тибальт еще лаконичнее. У него не было ни малейшего желания развивать эту тему. Терзающие его собеседники поняли это и, удовлетворившись подтверждением хотя бы одного из бродивших по городу слухов, переключились на другие темы, оставив капитана в покое. Во всяком случае, на какое-то время. Монтекки общались со своими соседями, а Тибальт с Розой развлекали друг друга. Они больше не возвращались в разговорах ни к курильне, ни к отъезду Тибальта. Забывая делать вид, что ей интересны и другие гости, Роза болтала только с капитаном, тот, пожалуй, был не против. Хотя остальные гости тоже не скучали, обсуждая чей-то новый особняк.
Тибальт уже решил, что совсем отвертелся от бесед с хозяевами дома... Но не тут-то было!
- Как вы находите мою дочь, братец? - игриво поинтересовалась Джульетта.
(К этому моменту все уже переместились в гостиную, ужин был окончен и гости уже прикидывали, не пришло ли время откланяться.)
- Очаровательной и очень похожей на вас, - лаконично ответил Тибальт. Этот вопрос был ему неприятен, в нем был какой-то намек... это раздражало.
- Да? - Джульетта сделала бровки домиком. - А вот матушка утверждает, что она просто копия Ромео, те же глаза и форма губ... кровь Монтекки оказалась сильнее нашей.
Тибальт вымученно улыбнулся в ответ, беседа завяла и минут через двадцать капитан, с трудом уже скрывающий хмурость, вежливо распрощался с хозяевами дома.
Иногда Розе начинало казаться, что в поступках Джульетты есть смысл, что ей не чуждо понятие логики, но подруга всегда умудрялась убедить ее в обратном. «Чего она хотела добиться этими словами?... И почему это так задело меня?» - спросила себя Роза.
Посидев немного в комнате с остальными, Роза так и не смогла заставить себя подключиться к общей беседе, поэтому прошло не больше получаса, как она уже вышла из особняка и направилась к тому месту, где оставила свою карету. Подойдя ближе, она заметила около решетки знакомый силуэт, шагнувший к ней из темноты.
- Мне почему-то кажется, что вы вовсе не капитан торговой шхуны, а самый настоящий пират. - Сказала Роза Тибальту с улыбкой. - Я бы вас с удовольствием подвезла, но это, пожалуй, будет слишком быстро.
- Вы проницательны, даже слишком, - Тибальт изобразил улыбку, этот клятый ужин оставил отвратительный осадок, если бы рядом не было Розы, все было бы совсем печально. - Хотите растянуть время и выпытать у меня пару страшных тайн и карту сокровищ, зарытых на необитаемом острове под трупом старого пирата? Тогда мы можем пройтись до вашего особняка пешком... Если это вас не смущает, конечно. И если вы не боитесь смутить окружающих.
Путь до дома занял еще больше времени, чем мог бы, потому что Роза повела Тибальта в обход. Смутить кого-то ночью было сложно - улицы были пусты и темны. Постепенно настроение у обоих снова улучшилось. Можно было слышать их смех. В какой-то момент они принялись даже рисовать прутиком на земле карту и отмечать на ней острова.
И хотя Роза оттягивала этот момент, в конце концов, они все-таки оказались перед воротами ее особняка. Роза заметила, что в одной из комнат - кабинете герцога - горит свет. Вздохнув, Роза взглянула на своего провожатого.
- Теперь точно, прощайте, - как не хотелось его отпускать сегодня вечером и вообще из Вероны. - Если надумаете посетить «веселую кофейню», то имейте в виду, что у вас есть спутница.
Розе попыталась сделать прощание как можно более легким, ей не хотелось расстраивать капитана
Не раз в подобных ситуациях Тибальт не задумываясь врал, что он обязательно вернется, что он до конца дней своих будет помнить очередные томные глаза очередной красотки, что будет писать, любить... и забывал о своих словах и той самой красотке, едва ступив на палубу. Но на этот раз все было не так, как обычно.
- Вряд ли я когда-нибудь вернусь в этот город, - прямо сказал он, глядя в глаза загрустившей синьоре. - Передавайте привет хозяину нашей "веселой кофейни", когда снова заглянете туда. И...
Он примолк на секунду и продолжил.
- Я хочу чтобы вы знали, что только благодаря вам я не жалею о тех нескольких днях, что потратил на Верону. И вы так и не сводили меня, дикаря, в театр... Жаль. Ладно. Прощайте, Роза. - он бросил взгляд на освещенное окно. - Вас ждут.
Роза тоже обернулась к освещенному окну. А когда она повернулась обратно, то увидела, что Тибальт уже идет прочь. - Я тоже... - она не успела сказать, да и не знала точно как выразить то, что она тоже совсем не пожалела об этих встречах.
В этот раз он действительно уехал, Роза не постеснялась послать с утра мальчика-слугу в гостиницу.
Однажды, Роза зашла в «веселую кофейню», но как-то там в этот раз все было не так. Не понимая зачем, она сменила туфли на более удобные и начала подумывать о том, чтобы отправить сына в военное-морское училище, в общем, явно и неявно, сознательно и несознательно мысли ее все время возвращались к нему. Он ясно сказал, что не вернется и Роза не ждала, просто помнила.
Дверь скрипнула, кто-то сунулся в каюту. Капитан злобно шикнул, не оборачиваясь и продолжая выводить немного неровные строчки. Дверь понимающе захлопнулась. За ней возились, переговаривались, пошло ржали, в полный голос призывали друг друга к тишине - и снова ржали. Тибальт не выдержал, в два шага подлетел к двери и резко ее распахнул, вспугнув стайку любопытствующих.
- Вам что, заняться больше нечем?! - рявкнул он во весь голос. - Вышвырну к чертям половину команды в ближайшем же порту. Бездельники! А ну марш по местам, и не лезьте ко мне ближайшие полчаса.
Тибальт с досадой захлопнул дверь, вернулся за стол, прислушался... Снаружи было тихо. Команда в последнее время вела себя подозрительно - за спиной капитана заключались какие-то непонятные пари, а когда он оборачивался, все сразу же делали невинные лица и принимались с подчеркнутым усердием заниматься своими делами.
Тибальт вздохнул и вернулся к письму.
Лист был почти чистым - три с половиной строчки, оборванное на середине предложение... и еще пять скомканных листков под столом. Он просто не знал, как выразить то, что хочется. Да и что ему хочется сказать? Справиться о погоде и птичках, о здоровье герцога и последних сплетнях? В пафосных выражениях расписать морские просторы? Святой Франциск, какая муть! Все это не важно и не имеет значения, стоит ли ради этого переводить бумагу и писать замужней женщине, компрометируя ее и ставя себя в странное положение. Нет. На самом деле ему и сказать-то ей нечего, просто хочется получить ответ. Любой ответ, не важно, хоть в полторы строчки. Обменяться сигналами - "я где-то есть и помню о вас". Что ж, так и напишем.
Тибальт скомкал очередной лист, взял новый и принялся строчить. Через две минуты письмо было готово. Оно было очень коротким.
"Я прошу прощения за эту глупую записку. Мне просто хочется убедиться, что вы живы, Верону не сдуло пролетным ураганом и у вас все в порядке. Не сочтите за труд, черкните пару строк. Человек, который доставил эту записку, подождет вашего ответа и отвезет его мне.
Т.К."
Целью их плавания на этот раз была Венеция, что было как нельзя более кстати. Едва они вошли в порт, Тибальт взял за шкирку юнгу (как самого бесполезного члена экипажа), вручил ему записку и велел немедленно отправляться в Верону. Что? Деньги? На, держи (в загребущие лапы юноши перекочевал приятно позвякивающий кожаный мешочек). Передашь записку по такому-то адресу, синьоре Розе, лично в руки. Как-как... как угодно, что-нибудь выдумаешь. Но только лично, понял? Если записка уйдет налево... И нечего скалиться, мерзавец! Что это, кстати, за разговоры пошли за моей спиной в последнее время?.. Эй! Куда рванул?
Юнга мгновенно затерялся в наполняющей порт толпе... Тибальт только усмехнулся ему вслед.
Дни в Вероне тянулись однообразно и скучно. С отъездом Тибальта как будто захлопнулось окно, из которого дул свежий ветер. Роза придумывала себе занятия и ни с кем не делилась своими чувствами. «Это ужасно глупо, думать о ком-то, кто наверняка забыл тебя. А ведь когда-то я слыла одной из самых благоразумных девушек Вероны», - говорила себе Роза, вновь и вновь представляя капитана на его корабле, отдающего приказы команде. Или вспоминая поход в курильню или еще что-то.
Однажды на выходе из особняка к ней подскочил сомнительного вида подросток и быстро сунул в руки смятый конверт. «Прочтите!», - строго потребовал он. Роза растерялась, но что-то во внешности этого мальчишки напомнило о море, и она достала письмо. С первой же строчки дыхание перехватило, и рука непроизвольно потянулась к ограде, ища опоры. Этого не могло быть! Как же она этого желала. Просто весточки, да жив и помнит.
«Ответ!» - так же строго, потребовал парень, едва она подняла глаза от листка бумаги.
- Идем!
Велев на кухне покормить сомнительного гонца, Роза поднялась в свою комнату. «Т.К… Сомнений быть не может!» - сердце колотилось. Перечитав еще раз записку, Роза как будто услышала его голос и увидела чуть смущенную улыбку. Ей не с кем было разделить эту радость. «Не «не с кем», а незачем!» - поправила себя Роза и села писать ответ.
«Вы даже не представляете, как приятно удивило меня Ваше послание. Теперь я знаю, что вы тоже помните обо мне. Конечно, Верона еще стоит, за нее можете не беспокоиться. И у меня все хорошо, насколько это возможно. У вас ведь тоже все в порядке? Я очень на это надеюсь. Вы необыкновенный, удивительный человек и у вас все должно быть хорошо. Я бы хотела узнать больше, но понимаю, у вас просто нет времени все это мне расписывать. Удачи, и огромное спасибо за весточку.
Надеюсь на ответ, Р.М.»
Роза отдала письмо мальчишке и в тот же миг, против воли, начала ждать ответа. Теперь она старалась чаще выходить из дома одна, отдала распоряжение привратникам сразу же посылать за ней, кто бы ни пришел. Она получила новое письмо так же с мальчишкой, только почему-то с другим, в течение следующего месяца. А потом еще одно и следующее. Теперь было условлено, что гонец просто оставляет письмо у хозяина «веселой кофейни», а Роза забирает его, когда оказывается там. Письма становились длиннее и ответы Розы тоже делались все длиннее. Но как подолгу приходилось ждать каждого нового конверта! Это продолжалось почти год. И ни в одном письме не было ничего, что говорило бы о том, что они больше чем просто друзья.
Эта странная переписка затянулась на целый год, он и подумать не мог, что так получится, когда писал ту первую короткую записку. В каждом порту у него были хорошие знакомые и просто доверенные люди, и почти из каждого порта он отправлял ей новое послание, каждый раз подписывая — Марсель, Сингапур, Нью Провиденс. Он завел манеру оставлять на листах небольшие небрежные рисунки (если на них еще оставалось место). Обычно это были кусочки тех самых городов, откуда он отправлял свои послания, какие-нибудь колоритные аборигены, уголки рынков, площадей и тому подобная ерунда. К концу этого странного года нахальный юнга приобрел практически официальный статус гонца на полставки, чем был страшно доволен - курьерские услуги хорошо оплачивались, и к тому же служили неиссякаемым источником для баек, которые обычно травились шепотом в разных укромных уголках корабля, под понимающее хихиканье и когда капитана не было поблизости. Пари уже никто не заключал, все просто мирно ждали неминуемой развязки этой "романтической истории".
Прошел ровно год. Снова был конец августа и все вокруг, точно так же, как и год назад, неуловимо пахло надвигающейся осенью. Они снова были в Венеции и юнга снова скакал в Верону с небольшим приятно позвякивающим мешочком и очередным посланием. На этот раз оно было коротким, почти таким же коротким, как в самый первый раз.
"Я совсем рядом, в Венеции. Мы застряли здесь как минимум на неделю, я мог бы заглянуть в Верону на день-другой. Если вы хотите этого, конечно.
Т."
У Розы появилось новое хобби - находить на заведенной по такому случаю карте, города и места, упомянутые в письмах. Было очень тепло и приятно, видеть эти маленькие точки и знать, что где-то там, далеко-далеко, есть человек, который помнит о ней. Розе казалось, что она проживает сразу две жизни — одна скучную и пустую тут, в Вероне, и вторую, полную путешествий, необычных встреч и новых впечатлений, свободную. Вторую она проживала, читая письма и рассматривая картинки. Одно время она тоже пыталась рисовать шаржи на людей, которых мог бы помнить Тибальт, но получалось плохо, и когда Тибальт перепутал нарисованного Лоренцо с Меркуцио, Роза перестала рисовать.
Джульетта пригласила Розу на пикник - День рождения ее дочери, на нем будет объявлено о ее помолвке. "Значит прошел год", - поняла Роза. Буквально через несколько дней Розу нашел уже знакомый ей посыльный, увидев, какой это тонкий конверт, Роза испугалась, ожидая самого страшного: "Не пишите мне больше" или "Я ранен. Прощайте". Побледнев, Роза поспешно распечатала его и прочла. Потом перечитала еще раз. Ответ она подписала на том же листе "Очень. Р."
Прикинув, сколько займет путь в Венецию у посыльного, и умножив это время на два, Роза начала ждать. Что они скажут друг другу, как посмотрят? "Да, не забыл, но..." Все эти дни она не находила себе места и не знала, чего ждать от этой встречи.
Тибальт шагал по улицам Вероны, в длинном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза. Ему хотелось немного подшутить над Розой, притворившись собственным посыльным. В кармане грелся запечатанный конверт со сложенным вдвое листом. Пустым листом, на этот раз "письмо" было чистой бутафорией. Еще вчера эта идея казалась такой забавной... А сегодня его одолевал непонятный мандраж, какой-то томный страх - давно забытое, а может быть и никогда не пробованное раньше, а потому раздражающее чувство. Где-то на середине пути он обнаружил, что конверт безнадежно изуродован и смят какой-то таинственной силой... Неужели его собственной рукой? Это прошло мимо сознания. Тибальт с раздражением швырнул ненужную больше бумагу на мостовую и ускорил шаг. Сбросил капюшон с лица. Шутить больше не хотелось, а хотелось сделать один, огромный шаг, чтобы весь оставшийся путь разом оказался пройденным, а заодно перешагнуть через все эти первые взгляды, нелепый обмен приветствиями и прочие тягостные глупости, связанные со встречей двух почти незнакомых людей, которые целый год не видели друг друга.
Одновременно почему-то хотелось идти как можно медленнее, плутать по улицам, но все-таки дойти... потом, позже, когда-нибудь. Чего не хотелось, так это развернуться и уйти, убраться к чертовой матери, никого не предупредив, и никогда не возвращаться. Этого не хотелось совершенно.
Он знал, где Роза обычно пересекается с его посланником, и шел туда - в их незабвенную "веселую кофейню". Это было дивное место, запечатанное послание совершенно спокойно можно было оставить хозяину и уехать, не дожидаясь адресата лично. И при этом быть уверенным, что оно не попадет в чужие руки и ничьи любопытные глаза не прочтут его. А еще там всегда можно было встретить нужного человека... Правда, сейчас было уже за полночь. Роза наверняка спит и придется ждать до утра, пытаясь убить время разговорами с хозяином, потому что заснуть все равно не получится. А время будет тянуться до утра... черт знает сколько будет тянуться, и к рассвету он будет уже совершенно никакой этого от выматывающего ожидания.
Тибальт толкнул знакомую дверь и погрузился в пропитанный запахом кофе и всяческих подозрительных "специй" полумрак.
В спальню Розы заглянул запыхавшийся мальчишка, тот, который работал в «веселой кофейне». Роза давно уже оплачивала его услуги как курьера, его знали и пропускали привратники. Она еще не ложилась, спать совершенно не хотелось.
- Прибыл! - с порога, ничего не объясняя, заявил он. И выбежал.
Роза вскочила с кресла и замерла. "Что делать?" - почему то именно сейчас ей стало особенно страшно. Она так ждала, а теперь топталась в нерешительности. Значит сейчас он там, в «веселой кофейне», возможно, пьет кофе и ждет ее.
Роза накинула плащ и, стараясь не шуметь, выглянула в коридор. Ни под одной дверью не было ни полоски света. Посыльного в коридоре, конечно, тоже.
Путь до кофейни, казалось, занял целую вечность и всю дорогу, Роза не знала, что скажет ему. Чего она ждет от этой встречи, зачем стремится туда.
Когда она вошла в заведение, то выглядела такой взволнованной, что старик только подняв на нее глаза, поспешил сказать: "В вашей обычной комнате».
Роза сразу направилась туда. Подойдя к двери из-за которой не было слышно ни звука, она в последний раз замерла и, осознав, что все равно не сможет успокоить бешеного ритма сердца и решить, что сказать, положила дрожащую руку на ручку двери, глубоко вдохнула и нажала. Дверь легко отворилась, и Роза зашла в комнату. На столе стояла турка, от нее в комнате приятно пахло кофе. Он сидел спиной и, похоже, не услышал открываемой двери.
- Добрый вечер...
Тибальт обернулся на голос и встал ей навстречу. Пусть он и ждал ее вроде бы каждое мгновение, все равно Роза ухитрилась застать его врасплох. Все эти глупые надежды, что желаемое может случиться вот прямо сейчас, несмотря на откровенно неурочное время... все это было в прошлом, там же, где и старая детская влюбленность в Джульетту. Он давно уже привык к мысли, что такого просто не бывает. И сейчас готовился ждать Розу до утра. А то и до полудня.
А она пришла сейчас. Глубокой ночью, одна. Может быть, даже удрав через балкон. Тибальт улыбнулся, представив эту картину, и шагнул ей на встречу.
- Добрый... Доброй ночи. Как вы... неожиданно. Я не ждал вас... В смысле, не ждал прямо сейчас.
Он отчего-то чувствовал себя неловко, как неподготовленный школяр на экзамене.
- Ах, вы не ждали меня? Что ж тогда я пожалуй пойду! - Роза развернулась и сделала вид, что действительно собирается выйти из комнаты. Это была обыкновенная шутка, из серии тех, что он сам так любил откалывать по временам, и все же Роза с удивлением чувствовала, как внутри поднимается самая настоящая, какая-то детская обида. Он не ждал, видите ли! Он тут кофе пил и никого не ждал!
- Нет! - Тибальт рванул за ней. - Стойте! Куда же вы... Я совсем не то хотел сказать.
Он перехватил ее ладонь, совершенно импульсивно, не задумываясь над тем что делает — лишь бы не убежала, обидчивая такая — оказался неожиданно близко... и с удивлением обнаружил, что целует ее. Отстранился, в легкой панике, ожидая то ли удара по морде, то ли попытки перевести все в шутку... Но Роза смотрела на него как-то совсем не так, не как озадаченный странным поведением друг, скорее, она была похожа на девочку, у которой отобрали недоеденное пирожное. И которая, черт возьми, намерена получить его обратно! Она встала на носочки и потянулась к его губам...
Через несколько минут Тибальт отстранился от нее снова. Как это все интересно, однако... Похоже, только он до самого последнего мгновения и пытался убеждать себя, что ждет просто очень близкого и теплого друга. А Роза гораздо менее склонна к самообману. «Открытие» было весьма сомнительным, тем не менее ему требовалось некоторое время, чтобы его переварить. Что теперь делать-то? Как себя с ней вести? Хотелось бы как раньше, но... Роза смотрела на него — и на глазах менялась в лице. В какой-то момент он понял, что если сейчас, немедленно не сделает что-то правильное, то она просто уйдет не прощаясь. Или не уйдет, но между ними вырастет невидимая стена и никогда уже ничего не будет как раньше. Он подхватил ее и закружил по комнате, смеясь от счастья и общего обалдения, Роза пискнула от неожиданности, Тибальт споткнулся о подушку и упал на спину, не выпуская ее из объятий и продолжая смеяться. Какое-то время по комнате летали подушки и смешинки, последние постоянно попадали кому-нибудь в рот и провоцировали взрывы шального веселья. Потом все успокоилось.
Хозяин кофейни отлип ухом от двери и на цыпочках удалился, шикнув по дороге на слугу, который сунулся было к гостям с предложением испить кофию нового сорта, завезенного буквально вчера.
Неизвестно, какие картины рисовало старику его искушенное воображение, но оно явно опережало события. Роза и Тибальт провели ночь в разговорах. Лежа на мягких подушках, гладя друг друга по волосам, не размыкая надолго объятий, прерываясь нередко на поцелуи, они рассказывали друг другу о том, как каждый провел это время. О том, что значила эта встреча. И обо всем, что казалось важным. В их распоряжении было слишком мало времени и они оба не хотели растрачивать его на ерунду — запомнить друг друга, наслушаться разных историй, связанных друг с другом, сохранить в памяти звучание голоса, сейчас только это и было важно. Ведь неизвестно, когда удастся встретиться снова, и удастся ли вообще. Единственное, о чем Роза не решалась его спросить - это когда он уедет. Ведь если не знать, то можно думать, что никогда.
Но на самом деле все хорошее, конечно, кончается, рано или поздно.
- Не пора ли нам выбираться из этого подземелья и пойти перекусить, хотя бы просто наверх, в кофейню? - может это было не слишком романтично, но Роза действительно проголодалась, к тому же они засиделись. Не прятаться же тут вечно, в самом деле.
Тибальт и сам уже был не прочь чего-нибудь пожевать, но для этого нужно было отрываться от Розы, выбираться из этой уютной норки, тащиться куда-то наверх... Ему было смертельно неохота все это делать, к тому же он просто стеснялся озвучивать вслух неромантические требования своего желудка. А вдруг Роза обидится? У них так мало времени друг на друга, а он думает о какой-то еде... Розина непосредственная практичность позабавила его, она вообще сплошь и рядом выдавала такие забавные и естественные реакции, без примеси дурацкого женского кокетства.
В кофейне было пусто. Пять утра, ночные посетители уже разошлись, а дневные еще не проснулись. Вместе с утром пришел не только голод (утолить который не составило проблемы), но и тоска, потому что внешний мир продолжал катиться своей дорогой, и нужно было под него подстраиваться - проводить Розу домой, а самому тащиться на постоялый двор... или сразу брать лошадь и возвращаться в Венецию, потому что еще один день ровным счетом ничего не даст. Он точно так же закончится. Тибальт оторвался от задумчивого созерцания кофейной гущи на дне чашки и повернулся к Розе.
- Вы еще не забыли тот балкон?
- Конечно нет, - странный вопрос.
Все это время Роза по-прежнему старалась не думать о том, что с каждой минутой все ближе и ближе подкрадывается время, когда придется снова говорить: "Прощай". Этот вопрос о балконе прозвучал как-то необычно серьезно. "Значит, все-таки сегодня... Только причем здесь балкон?"
- Вам надо уезжать?
- Я могу остаться еще на день. Или даже на два... Но зачем? Все равно я уеду, а вы останетесь. Хотя... Какие на вас сейчас туфли? - Тибальт улыбнулся, и улыбка получилась немного безумная. - Не желает ли благородная синьора прокатиться с ветерком до Испании, скажем? Там так хорошо в это время года... и еще у меня там дом. В котором я, правда, не слишком часто бываю. Но уж во всяком случае чаще, чем в Вероне.
"И мужа вашего там нет", - закончил Тибальт про себя.
Эти слова прозвучали как выстрел. Роза замерла. Первой мыслью было - он не это имел в виду! Ты не так все поняла! Но Тибальт не пытался себя поправить, не извинялся, напротив, выглядел серьезным. Розе не потребовалось взвешивать все За и Против. Ответ был очевиден.
- Да! И туфли на мне самые подходящие! - конечно, она этого хотела. Хотя никогда не позволяла себе даже мечтать. - Если, конечно, вы тоже этого хотите.
По улицам Вероны бродили одни только сонные кошки, а двое всадников уже неслись прочь от городских стен, по дороге, ведущей в Венецию. Позади в канаве остывал труп подосланного герцогом соглядатая. Тибальту даже не пришлось особенно стараться, соглядатай уже был отравлен (иногда причиной смерти может стать маленькая чашечка кофе, опрометчиво заказанная в незнакомом месте), его оставалось только добить. А на следующий день они были уже в открытом море и на всех парусах летели прочь от берегов Италии. За спиной оставались старые мороки и светская жизнь, герцогская корона и орава самодовольных родственников, деньги, положение и ясное будущее. И скука, скука, беспросветная скука. Впереди не было ничего, кроме горсти разноцветных стеклышек... Слишком мало для серьезного взрослого человека. Но кого это волнует?
-
-
29.01.2009 в 17:22Ну в эксперты меня - это слишком, я момента два или три подсказала, по-моему.
Все, пойду читать уже внимательно.
-
-
30.01.2009 в 08:31-
-
30.01.2009 в 09:12Керри. Эксперт, не спорь) хотя мы и не исправили спорные моменты, но приняли к сведению))
-
-
30.01.2009 в 13:03Роза, милая, ты оправдала свою фамилию Макиавелли.
только у меня, как у Бенволио, один вопрос к авторам - а почему у Мерка филосовская улыбка, ревнивая жена и сынишки, а у меня только невысокий рост и любовь к странным прическам? Тиб, это ты специально отказал мне счастливой личной жизни, мерзавец?)))
-
-
30.01.2009 в 13:10-
-
30.01.2009 в 13:13вот обидимся и распишем. тем более, что пример нашей счастливой личной жизни Мерк вчера имел счастье лицезреть)))
-
-
30.01.2009 в 13:25-
-
30.01.2009 в 13:42Ромео? а зачем нам
кузнецРомео? намкузнецРомео не нужен-
-
30.01.2009 в 14:06Эхо видишь какая я коварная, меня даже никто не заподозрил в пакости)))
-
-
30.01.2009 в 14:09ох, но ты меня успокоила, что я не женат на Ромео))))
-
-
30.01.2009 в 14:45-
-
30.01.2009 в 17:10Общее впечатление хочу сказать: ВЫ МОЛОДЦЫ!!!!
От Мерка вам отдельное спасибо за то, что он всё-таки остался жив
Очень романтическая история. И правдоподобная. Ни разу мне не резануло глаз, что не вписываются действия в характер персонажей.
И один вопрос: почему Роза подписывает первое письмо инициалами Р.М., если её мужа зовут Бартоломео делла Скала? Или она подписывается как Роза Маккиавели? *ржёт*
-
-
30.01.2009 в 18:47Ни разу мне не резануло глаз, что не вписываются действия в характер персонажей. - а это меня Эхо по рукам била и не давала спешить или фальшивить)))))))
в общем, спасибо)
eho-game иногда, ты тоже бываешь коварным))) так что совсем невинной жертвой тебя не назовешь)
-
-
31.01.2009 в 11:26О да! Я ужасно коварен, увел супругу у законного мужа, как будто так и надо
-
-
31.01.2009 в 11:45Бедный ты бедный! Все на тебя валят и в том что фик забавный получился ты виноват и что тема Бнниной личной жизни не раскрыта опять ты виноват
-
-
31.01.2009 в 11:58-
-
31.01.2009 в 16:29Ме-е-е-ерк!!! в память о резном столике у окна с ногами, срочно исправляй недоработку!!!
-
-
31.01.2009 в 16:31-
-
31.01.2009 в 16:40-
-
31.01.2009 в 16:45-
-
31.01.2009 в 16:51Вам и этого хватило мерзавцы!*плачед* я вас всех ненавижу, меня никто не любит...
-
-
31.01.2009 в 16:59-
-
02.02.2009 в 08:23-
-
02.02.2009 в 08:49а мы ими и не называемся, мы ими являемся